< Следы жизни на Марсе, возможно, обнаружены в данных 1976 года

Как не упасть с Луны

Россия ищет свое место в космосе

---

Ставит ли неудача с «Фобосом» крест на этом проекте? Как бороться с астероидной опасностью? Могут ли роботы полностью заменить в космосе человека?

Об этом корреспондент «РГ» беседует с генеральным директором и генеральным конструктором НПО им. С.А. Лавочкина Виктором Хартовым.

Виктор Владимирович, неудача с аппаратом «Фобос-Грунт» сильно повлияла на планы дальнейших межпланетных исследований?

Виктор Хартов: Это трагедия для коллектива. Столько было вложено трудов, столько было надежд. Но из этого надо выходить. Проект «Фобос-Грунт» стал прыжком в четверть века. Именно столько мы не летали к другим планетам. Станция собиралась на основе новых разработок, нового оборудования, которое не имело летного опыта. Многое приходилось делать с нуля - и сразу же на миссии высшего уровня сложности. Говорят, почему не поставили на борт специальную аппаратуру, чтобы работать с аппаратом возле Земли? Но по массе все было чрезвычайно напряженно. И даже без дополнительного оборудования, в случае успеха, обратно вернулся бы спускаемый аппарат весом всего лишь 7 кг.

Чему учит неудача?

Виктор Хартов: Нужно не кавалеристские наскоки устраивать, а работать системно. Неудачи были у всех стран. Но всегда делом чести и престижа было эти миссии повторить, задачу решить. Посмотрите хронику полетов на Марс аппаратов США, Европы и Японии с 1992 по 2003 год: «Марс Обсервер» - утеряна связь, «Нодзоми» не долетел до марсианской орбиты, «Марс Климат Орбитер» - тоже не долетел, «Дип Спэйс-2» - потеряна связь после входа в атмосферу, «Марс «Полар Лэндер» - авария при посадке, «Бигль-2» - посадочный модуль не вышел на связь...

Те же американцы прошли через все проблемы. Научились. И сейчас к Марсу летит ровер Curiosity. Миссия по сложности в одной группе с «Фобос-Грунтом», но у них нет сложнейшей задачи возврата. А стоимость американской программы в 15 раз больше.

Сейчас вы проводите ревизию всех своих космических проектов. В первую очередь это касается Луны?

Виктор Хартов: Да. Многие технологические решения там были заложены те же, что и на «Фобос-Грунте». И по нашему мнению, и по мнению РАН, логично выполнить несколько лунных миссий. Кроме решения научных задач, отработать технику, связь и навигацию. И уже с учетом полученного опыта, есть прямой смысл вернуться к «Фобос-Грунту».

Ведь это уникальный проект, и своей актуальности он не теряет. Ни у кого нет смелости лететь туда, чтобы забрать грунт с поверхности спутника Марса. Россия рискнула. Да, не получилось. Все еще раз просчитаем, отработаем. Причем новая станция будет технически проще и обойдется дешевле. Этот полет может состояться в 2018 году, когда появляется очень удобное астрономическое окно с точки зрения положения Марса. И технически повтор в эти сроки реален.

Вы будете принципиально менять оборудование в лунных аппаратах?

Виктор Хартов: Если можно поставить прибор, уже имеющий летную квалификацию, то будем менять. Если нельзя, то прежде чем ставить новый, будем «облетывать». Допустим, на «Фобос-Грунте» мы должны были отработать радиокомплекс для космического аппарата «Спектр-РГ». Его запуск ожидается в 2014 году. Теперь изучаем возможность запуска радиокомплекса на одном из малых космических аппаратов. До того, как полетит «Спектр-РГ», очень важно провести отработку. И так по всем приборам. Объем работ большой. На мой взгляд, о первом полете на Луну можно говорить не ранее 2015 года.

Многие говорят, что миссии «Луна-Ресурс» и «Луна-Глоб» - повторение того, что страна уже сделала когда-то?

Виктор Хартов: Категорически не согласен. Сегодня ставится задача сесть не туда, куда легко, а туда, куда надо. А науке сейчас наиболее интересны районы Южного и Северного полюсов, где обнаружены признаки воды, льда. Там прекрасное место для размещения телескопов. Удобных мест для посадки на полюсах очень мало. И российские аппараты должны их «застолбить». Прежде чем садиться, надо на небольшой высоте провести анализ подстилающей поверхности, увидеть, куда встанут посадочные опоры. Надо собрать именно лучшие образцы. Выбрать их, а не просто взять первые попавшиеся. И это далеко не полный перечень новых задач.

Первый проект - «Луна-Ресурс» реализуется Россией вместе с Индией?

Виктор Хартов: Да. Индия предоставляет свою ракету-носитель, Россия - спускаемый модуль, на нем на поверхность Луны совершит посадку индийский луноход. Вторая миссия - «Луна-Глоб» полностью наша: научные приборы будут исследовать грунт, добытый с глубины, затем на поверхность Луны опустится мощный луноход для сбора проб грунта. Специалисты с Земли будут подсказывать, какой именно из образцов положить в капсулу. Потом рядом сядет другой аппарат, который заберет капсулу и доставит ее на Землю.

Сейчас опять заговорили об отправке на Луну человека. Зачем?

Виктор Хартов: Время визитов, когда астронавт оставил след ботинка - ура! - прошло. Надо прилетать и выполнять конкретные функции, например, монтаж радиотелескопа. А для этого надо сначала сделать инфраструктуру. В любом случае, пилотируемые экспедиции на Луну следует рассматривать как первый, необходимый этап именно освоения человеком дальнего космоса.

А что вы думаете о полете на Марс? Некоторые эксперты утверждают, что именно он может стать запасной планетой для человечества.

Виктор Хартов: Не станет. Не те условия. Но лететь туда надо. Вообще, на мой взгляд, у научного космоса две важнейшие задачи. Первая - понять законы развития Солнечной системы. Почему, скажем, ближайшие соседи Земли - Марс и Венера, с одной стороны, ад песчаный, с другой - ад кислотный. Огромный интерес представляют спутники Юпитера. Но чтобы понять законы развития планет, надо иметь к ним доступ. Прежде всего нужно отправлять туда автоматы. Сейчас идет речь об участии России в европейском проекте «ЭкзоМарс». Первый полет намечен на 2016 год, второй - на 2018-й. Каким может быть российский вклад? Это ряд научных приборов, а также возможно наше участие в посадочном модуле. Поначалу европейцы планировали очень короткое время работы модуля-демонстратора на поверхности Марса. Но мы предложили усложнить конструкцию: установить элементы системы электропитания и радиоизотопный термоэлектрический генератор.

Вы тоже считаете, что человека нужно посылать в космос только тогда, когда возможности роботов исчерпаны?

Виктор Хартов: Абсолютно. Любой робот - это те же виртуальные органы чувств человека. Они просто удаленные. Ну а вторая важнейшая задача научного космоса напрямую завязана на астрофизику. Уже не подвергается сомнению факт: всего пять процентов Вселенной приходится на классическую (барионную) материю. Включая все - звезды, планеты, кометы. Еще 25 процентов Вселенной - загадочная темная материя. И еще 70 - темная энергия, физические свойства которой и природа неизвестны. Следующий шаг развития человечества связан с разгадкой этих загадок природы. Надо нарабатывать знания. И надо вкладывать средства в астрофизику, как в один из основных источников новых знаний.

А что за проект, связанный со спутником Юпитера - Ганимедом?

Виктор Хартов: Очень любопытная миссия. Будет, видимо, тоже совместный проект с ЕКА. По крайней мере, такие переговоры ведутся. Некоторое время назад европейские коллеги рассматривали вариант отправки аппарата на другой спутник Юпитера - Европу. Однако было обнаружено, что там «сверхжесткая радиация». Приборов, которые бы могли работать в таких условиях, не существует. Поэтому сейчас рассматривается Ганимед. Начальные наработки уже есть.

В космической стратегии заложено, что в год должно быть до 3 запусков по фундаментальным космическим исследованиям. Научный космос наконец сдвинется с тормозов?

Виктор Хартов: Надеемся. Возьмем ту же Европу - спутник Юпитера. Как ставится сейчас вопрос: «Можно туда? Нет. Радиация высокая. Ну, все, не летим. Летим на Ганимед». А должно быть по-другому: «Проблема есть? Давайте решать. Давайте развивать специальные технологии, специальные элементы». Научный космос должен ориентироваться на новые прорывные задачи. Но - нужны соответствующие средства. Пока же он продолжает быть только потребителем того, что создано раньше. По крайней мере, финансируется не в той степени, чтобы наступил переход количества в качество, и космическая техника вновь стала локомотивом технического прогресса.

Говорят, ваша фирма предлагает экзотическую экспедицию: отправить на астероид Апофис специальную миссию, чтобы установить там радиомаяк?

Виктор Хартов: Проект в самой начальной фазе. Зачем это нужно? В последнее время много говорят об астероидной опасности. Апофис - лишь одна из потенциальных угроз. Полет к нему - один из шагов, который вписывается в нашу общую стратегию: земляне должны иметь возможность доступа к любым телам в Солнечной системе. Мы просто должны быть готовы к тому, чтобы изучить и если надо - воздействовать на любое космическое тело.

Должна быть отдельная программа по научному космосу?

Виктор Хартов: Думаю, да. Научные миссии требуют длительной работы по их подготовке, по развитию соответствующих технических, производственных возможностей. Они не дают сиюминутного экономического эффекта, не могут быть коммерциализированы. Эта работа в интересах завтрашнего дня человечества.

Между тем

В РАН подготовлена программа исследований Солнечной системы. Предполагается в 2020 году отправить на Луну два лунохода, а после 2022 года - несколько посадочных станций. Они составят основу лунного полигона - ядра будущей российской обитаемой базы. Цель исследований - полярные области, где ранее был обнаружен лед и летучие вещества. На первом этапе спутник будут исследовать зонды «Луна-Ресурс» и «Луна-Глоб». Луноходы смогут работать в полярных районах Луны до пяти лет и удаляться от места посадки на расстояние до 30 километров. В 2023 году на Луну отправится аппарат, который доставит на Землю добытые луноходами образцы грунта. По данным исследований будут приняты решения об отправке на Луну аппаратов для проведения экспериментов по добыче воды, кислорода и водорода из лунного реголита.

а как у них

Знаменитый фильм «Армагеддон» триумфально прошел по всему миру. История спасения Земли от гигантского астероида покорила многие миллионы людей, Брюс Уиллис стал чуть ли не интернациональным героем. Психологи нашли объяснение этого феномена. Это реакция на массовый психоз, от якобы близящегося Армагеддона, то есть конца света. И киноншики предоставили возможность пережить всемирную катастрофу не в реальной жизни, а на экране. Так люди, якобы, избавились от мучающих тревог в ожидании возможного Страшного Суда.

А вот спецы оказались суровы. Ученые заявили, что авторы не знают даже школьной физики. Так на астероиде не может быть такой же как Земле гравитации, нет на нем и атмосферы, а значит там нельзя дышать без скафандра. А кинокритики как один из худших фильмов года выдвинули «Армагеддон» сразу на семь номинаций «Золотая малина» (анти-Оскар).

---