Главная | О сайте | Задачи | Проекты | Результаты | Диверсификация | Новости | Вопросы | История | Информация | Ссылки
Секция Совета РАН по космосу
Об этом и не только рассказал Виталий Егоров, известный космический обозреватель, благодаря которому спутник НАСА нашёл космический аппарат Марс-3, Роскосмос изменил режим работы своего спутника, а интернет-пользователи смогли увидеть закрытое хранилище НПО имени Лавочкина.
— Виталий, в связи с последними политическими событиями активность сотрудничества российских и американских учёных заметно снизится. Как вы считаете, это даст мощный толчок российским исследователям и позволит выйти на новый уровень или же наоборот, ослабит все процессы?
– Прекращение связей не даст толчка. Например, на марсоходе NASA MSL Curiosity стоит российский прибор, с которым работают российские ученые, и это развивает российскую науку. На марсоходе MSL-2020, который готовят к запуску в 2020-м году, российских приборов уже нет.
Нашу науку могут развивать повышение финансирования, реализация запланированных миссий и начало новых амбициозных проектов. А то у нас много говорят про полеты к Луне, а реально первый для России лунный посадочный аппарат «Луна-25» постоянно откладывают. Я помню, как его запуск в 2013 году обещали. Теперь уже по графику — 2017.
Много громких обещаний и мало реальных дел — доверие общества к Роскосмосу довольно низко.
— Значит ли это, что на данный момент в российской космической науке упадок?
— Я бы так не сказал. Сейчас все намного лучше, чем лет десять назад. На мой взгляд, нашей космической науке, как и всему Роскосмосу, не хватает амбиций. «Союзы» летают, «Протоны» продаются и вроде бы все в порядке. Но нет динамики, нет стремления в космос, нет желания и готовности открывать новые миры, ставить новые рекорды, забираться туда, где еще никто не был. Просто с космическими проектами риск очень велик, а после «Фобоса-Грунта» в Роскосмосе поняли, что, кроме риска падения спутника и возможного увольнения, есть еще риск общественного позора. Это тоже во-многом происходит от того, что не налажено общение со своими гражданами, нет понимания друг друга, от того каждая неудача вызывает шквал негатива в интернете. В итоге мы получаем много обещаний и постоянно съезжающие сроки обещанных интересных миссий.
— Но, тем не менее, Россия по-прежнему принимает участие в масштабном европейском проекте «Экзо Марс». Это желание развиваться или здесь какие-то другие причины? Всё-таки ответственность в сотрудничестве с зарубежными партнёрам — ещё один риск позора. Никогда не знаешь наверняка, что может произойти в открытом космосе.
— Да, на «Экзо Марс» у меня большие надежды, но здесь ответственность разделена: в случае неудачи всем достанется, не только нашим. Да и ходят уже слухи, что запуск снова сдвинут на два года. Пока слухи, но в космической сфере они имеют свойство подтверждаться.
— Виталий, конечно, вопрос по найденному вами аппарату Марс-3. Скажите, как так получилось, что вы узнали его точное местонахождение?
— Точного я не знал. Мне повезло. Я знал расположение парашюта, а дальше приходилось искать сплошным покрытием.
— В этом вам помогли в NASA?
— В NASA, конечно, помогли — ведь это их спутник сделал нужный снимок. Но, собственно, в поисках не помогли. Они организовали дополнительную съемку для перепроверки моей догадки.
— Вы стали соорганизатором фото-тура в НПО имени Лавочкина и показали людям закрытое хранилище исторических космических аппаратов, которое долгое время было недоступным. Как это удалось?
— После нахождения Марса-3 мне удалось встретиться с директором НПО Лавочкина Виктором Хартовым (в НПО и создали Марс-3), он пригласил в гости на предприятие. Пообщавшись с ним, я понял, что это один из немногих руководителей российской космической отрасли, понимающих важность популяризации космонавтики в интернете и повышения уровня информированности граждан. Я предложил организовать фото-тур, а ребята из сообщества «СССР-2061» помогли в этом.
-То есть остальные руководители российской космической отрасли не особо стремятся сообщать людям о достижениях?
— Глядя на скупые пресс-релизы и минимум фотоснимков процесса работы, создается именно такое ощущение. Правда, с тех пор, как я искал Марс-3, в Роскосмосе изменилось руководство и обновилась пресс-служба, сейчас стало немного лучше, но все равно уровень работы с общественностью очень-очень далек от NASA и от ESA.
— Значит, с Роскосмосом довольно сложно связаться? Но, тем не менее, в ведомстве прислушались к вашей просьбе и изменили режим работы спутника «Электро-Л», чтобы запечатлеть солнечное затмение в Австралии?
— Да. Но откликнулись не столько на мой призыв, сколько на внутриведомственные письма, которые стали писать сотрудники подразделений Роскосмоса, вдохновленные моим обращением. Ну и внимание СМИ помогло. В пресс-службе Роскосмоса узнали о моем обращении только после того, как к ним стали звонить журналисты и просить комментарии.
– Будем надеяться, журналисты и в дальнейшем будут играть положительную роль. Спасибо!
(назван по имени английского математика, физика, астронома Исаака Ньютона - I. Newton 1643-1727) Важнейший для понимания процессов во Вселенной закон формулируется следующим образом... [далее]
Сайт разработан и поддерживается лабораторией 801 Института космических исследований Российской академии наук.
Подбор материалов - Н.Санько
Полное или частичное использование размещённых на сайте материалов
возможно только с обязательной ссылкой на сайт Секция Солнечная система Совета РАН по космосу.